Стоишь на стогу сена, снизу подают, ходишь и уминаешь сухую траву. Она колется, на горячей и мокрой под солнцем коже оседает пыль. Линия горизонта, поднятая на четыре метра, меняет взгляд. Ребенком ты проводишь лето в деревне и это не вызывает вопросов. Вода в реке редко прогревается даже в жару. Редко теплее ледяной. Подростком это воспринимается как ссылка. Потом ты волен выбирать, как проводить время летних каникул, отпуска. Зимой в четыре - черно. На черном небе сугробы звезд. У дедушки была астрономия в школе.
От голландской печи на потолке дрожат оранжевые отблески. Проходит не так много времени, когда снова хочешь вернуться и косить, шевелить, копнать сено, метать стог или окладывать его в телегу, везти в сеновал, носить по ведру воды от реки под куст помидоров или огурцов. Сорок вёдер. Трактор заводился с толкача. Толкали втроём. Иногда зажигание не срабатывало и приходилось заталкивать его обратно на пригорок у дома. От дома до реки метров пятнадцать.
Перед домом две липы. В июле всё пахло липой и они шевелились от пчёл. В какое-то лето их спилили.
В какой-то момент ты понимаешь, что возвращаться некуда. Когда дом остается без хозяина - он перестаёт быть домом.
Эта серия черно-белых аналоговых фотографий, снятых на среднеформатные камеры, показывает, в основном, заброшенные деревенские дома. Мне хотелось уйти от личного эмоционального взгляда и посмотреть на них отстранённо и беспристрастно, взглядом социоантрополога, но через несколько лет работы понял, что это не получается.
Кадры с центральной композицией и нейтральным освещением, снятые на массивную модульную камеру со штатива, не форсирующие визуальную выразительность и характерные для гуманитарной фотографии, соседствуют с фотографиями, больше похожими на дневниковые или путевые заметки, сделанными на карманную складную камеру. Рациональная попытка понять, почему приходит запустение, обернулась новым отношением к теме. Я понимаю влияние социальных и экономических факторов на отток населения из деревень в более крупные агломерации, но также я признаюсь, пристрастно, что хочу вновь оказаться под липами на полпути между домом и рекой.
